Под снегом белая береза,
и клен опавший над ручьем,
и елка, как принцесса Греза,
глядят в замерзший водоем.

Пурга кружит, как пьяный ежик.
Поземка под ноги метет.
И от тоски зубовный скрежет
над Волгой-матушкой плывет.

Жулье жует свои жульены
и пьет из рюмочек ликер.
Нас пилят вечерами жены,
Начальство тащит на ковер.

Уж водка выела печенки.
В карманах нет давно рублев.
Но ерзают мечты, как пчелки,
взлетают стайкой воробьев.

Стою я желтый, словно желудь.
Нет, я не трус, не паникер,
но не пойму, во что мне верить.
Кто я - орел или осел?!

Жизнь каждый день дает под ребра,
как с носом сломанным боксер.
Судьбой своей, как теща, щедрой,
горжусь, позер и прожектер.

Вот так живу я, день ли, век ли -
и рифмоплет, и щелкопер.
Я стыну, как селедка в свекле,
но в сердце – пламенный костер!

Как в бочке дегтя ложка меда,
лежит удача – там, на дне.
Но мы идем вразрез всем бедам.
А как иначе, е – мое?!

Ё, ё — 7-я буква русского и белорусского и 9-я — русинского алфавитов. Используется также в некоторых неславянских алфавитах на основе гражданской кириллицы (например, киргизском, монгольском, чувашском и удмуртском). После согласных означает их мягкость (если это возможно) и звук [o]; в прочих случаях — сочетание [jo]. В словах русского происхождения (кроме слов с приставками трёх– и четырёх-) всегда несёт ударение. В редких случаях безударного использования (что возможно только в заимствованиях: кёнигсбе́ргские сёрфинги́сты или словах с приставками трёх– и четырёх-: четырёхчáстный) фонетически тождественна с «е» и «я» либо имеет побочное ударение, но может отражать особенности написания в языке-источнике.

В русском языке (то есть в русском письме) буква «ё» используется прежде всего в тех позициях, где произношение [o] образовалось из [e], чем и объясняется производная от «е» форма буквы (заимствованная из западных письменностей). В русском письме, в отличие от белорусского, простановка точек над «ё» факультативна.